Я ответил тогда, когда артист

 был еще жив.

 1. «Моя колбасная эмиграция в Израиль».

 Сердце я зажал в кулак,

 Судьба моя неясная,

 Эмигрировал я, как дурак,

 Причина одна колбасная.

 Я уже почти, что дед,

 Еврей же я наполовину.

 В России не исчезнет след,

 Зачем мне гнуть в Израиле спину?

 Не нужен я там никому,

 Я же артист от Бога!

 Но до сих пор я не пойму:

 Как жизнь и там, и здесь убога.

 Да и жену пора менять,

 Они в России так прекрасны,

 Мне говорила как-то мать:

 -Жить одному везде ужасно!

 2. «Хорошо бывало только в молодости

 с бабой, а сейчас одному лучше».

 Хорошо обычно было одному,

 Как правило, всегда под газом.

 Но до сих пор я не пойму,

 В какой руке имел оргазм!

 И вы поймите, мужики, меня,

 Восторг имел я, в самом деле,

 Не замечал ни ночь, ни дня,

 Был королем в своей постели!

 3. «Желания необходимо превращать в

 труд».

 Желаний много у меня.

 Люблю сидеть я на печи,

 Но одолжи мне резвого коня.

 И испеки в дорогу калачи.

 Я стану ездить до зори,

 От ваших криков я оглох.

 Кто хочет заключить пари?

 Но поздно. Конь уже подох.

 Желаний у меня уж нет,

 Меня оставила жена.

 А на столе остыл обед,

 Лобзает в щеку тишина.

 Трудиться мне давно уж лень,

 И детский лепет мне наскучил,

 Возможно, я уж старый пень,

 Ах, как в любви я был везучий.

 «Я женщин не люблю, они же все

 такие же суки, как и мужчины».

 И червяки в навозной куче

 На всех, как правило, сердиты.

 Им подавай дерьмо покруче,

 Они же все – гермафродиты.

 В генах людей дурные страсти.

 И в этом все наши несчастья.

 Моисей Шенкман.