Пробьётся жизнь сквозь камень, сквозь асфальт.

 Сквозь трещину, что вовсе незаметна.

 Её порыв не сдержит даже сталь,

 Её существование — запретно.

 Пробьётся жизнь, ломая себе шею,

 Сдирая кожу, вылупив глаза.

 С рожденьем общего ни капли не имея,

 Добро — не дали ей, скупые небеса.

 С хрустом и треском лезет на поверхность.

 Искажено страданием лицо.

 Такая искалеченная мерзость,

 Что замкнута в чугунное кольцо.

 И вот свобода, чистота и свежесть.

 Листва и солнце, радость и любовь.

 Но в руки зеркало, кривая неизбежность.

 И замесилось оно болью, жадно в кровь.

 Как те усилия безумные напрасны.

 Усилия, которым нет конца.

 Плоды усилий этих безобразны,

 Добро не дали, злые небеса.

 Пробилась жизнь — безумное уродство.

 Истратила заложенный заряд.

 Со всем живым, не заимела сходства,

 Со всем живым, не встать ей в один ряд.

 В лицо плевали, забивали насмерть.

 Смотреть боялись, гнали дико прочь.

 Зачем она рвалась из ночи на свет?

 Зачем решила столько превозмочь?

 Ей не преграда сталь и тяжкий камень.

 Она сквозь тьму и боль, как дикий зверь.

 Пробьётся жизнь, сквозь лёд и адский пламень.

 И сквозь несуществующую дверь.

 Прорвётся, ведь иначе не умеет.

 Её звериные, безумные глаза -

 Закроет смерть, а боль в земле истлеет.

 Добро не дали, злые небеса.