ОБМЕЛЕВШАЯ РЕКА
— У тебя клюёт! — он толкнул сестрёнку, и она, ойкнув, выронила удочку. — Растяпа, — сказал он и полез в реку.

— Завтракать будем что ли? — спросил их приятель — бутуз с соседней дачи, никогда не ловивший рыбу. Мальчишка выбрался из воды, отдал сестре мокрую удочку, и ответил: Угу.

На подстилке, пёстрой весьма, хотя и истрёпанной были разложены хлеб, тонко нарезанные ломтики сала, огурцы, помидоры, чеснок; бутылка газировки высилась, как маленькая башня…

Они ели шумно, толкались локтями, рассказывали наперебой нечто важное, смеялись…

В ведре плескались три лупоглазых пескаря.

Небо густело лилово, нависало, что-то происходило в нём — таинственное боренье.

— Гроза будет.

— Ага.

— Надо сматываться…

Взрослый человек проходит берегом обмелевшей чёрной речки и картинки лилово и красно вспыхивают в мозгу, никак не объясняя своё изчезновенье из яви…


ПЕРСОНАЖИ ВОКРУГ ШЕКСПИРА
Гамлет рядом с ним, Отелло рядом,
Ричард третий бурно говорит.
Смерти нет. Стилетом или ядом
Вряд ли кто грозит. Банален быт.

Не писал давно Шекспир, не пишет
И теперь, но слушает друзей.
И Тимон Афинский жадно дышит,
А в углу забавный ротозей —

Из какой — уже не вспомнить пьесы.
Медленный над крышами закат.
Персонажи наизусть известны.
Вот их смерть выстраивает в ряд.
Собственной Шекспир был смерти рад.

...ИЗ ДНЯ СУРКА
Что все сценарии уже
Написаны — не ошибёшься,
Прикидывая то в уме,
Чему упорно не сдаёшься.

Чтоб вырваться из дня сурка,
Ты должен сильно измениться.
Не получается пока —
Но надо к этому стремиться.

АБСУРДА НЕТ
Жемчужно-белый, перламутров,
Синеет совершенный снег.
Смотри на оный, человек,
И ты поймёшь, что нет абсурда в
Окрестном мире — точно нет.

МАРЛО
Фаусту не выиграть, он знает.
Из бумаги пьеса прорастёт.
Акт последний Марлоу читает,
А потом встаёт, в трактир идёт.

Отстраниться на пирушке от
Множества ветвящихся сюжетов
И разнообразных пируэтов
Персонажей. Тот ли выбран ход?

Лондон громоздится вверх и вверх,
Каменный дан скученностью Лондон.
В переулках низовых изломан.
Ты не заблудился, человек?

Лестница куда тебя ведёт?
Фаусту не выиграть, он знает.
Вечности мерцает праздно лёд,
Только ничего не объясняет.

КНИГА НА ДИВАНЕ
Белела часто книга на диване —
Оставлял, куда-то уходя.
Жил — как слушал музыку дождя,
С мелочью истёртою в кармане.

Вышел раз — и не вернулся он,
Растворился в чистом мире духа.
Не оставил книгу, обречён
Был, как забываемая дума…

РАБОТА В БИБЛИОТЕКЕ
С грохотом катят телеги, полные книг,
Выдача в библиотеке, настырная суета…
Катят телеги с грохотом — в них
Горы книг — эта мне не нравится, та,

Я тоже качу телеги, учебники не по мне —
Формально про экономику, термины злы.
Качу телеги, и мне понятно вполне,
Что жизнь определяют не эти узлы.

ПСИХИКИ РУДА
Психики руда — тяжёлый пласт,
Извлечёшь ли зёрна золотые,
Или той возможности не даст
Сила ключевая?
Ключевые
Неизвестны нам вообще. Руда
Чёрная мечтаний, вожделений.
Золотые зёрна иногда
Оправдают лестницу сомнений.

ПАМЯТИ Ю. А. СТРИНДБЕРГА
По-лютерански суров,
Нахмуренное лицо.
Писать совсем не легко —
Даже магистру слов.

По-лютерански суров,
Истину ищет он.
На сумму чёрных углов
В жизни — любой обречён.

Фрёкен Жюли не найдёт
Места на свете себе.
Улицы поворот —
Скорбь в гости идёт к судьбе.

Эрик безумствует вновь.
От смерти подмостки трещат.
Люди, любите любовь —
Нет — значит строите ад.

По-лютерански суров
Стриндберг, до правды охоч.
Много тёмных углов,
Но свет — он изгонит ночь.


Неизвестный         E-mail