![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
Зарегистрироваться
Забыли данные? Без регистрации |
ВСЕ АВТОРЫ       ЖАНРЫ       ВНЕШТАТНЫЕ       ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ       РЕКОМЕНДУЮТ       КРЕАТОЛОГИЯ       АУДИО
|
Крик души Я гражданин России Рабочий своей страны Считаю я свим долгом На выборы президента идти Хватит всю жизнь притворяться Что люди свобо ... дальше | ОПАВШИЕ ЛЕПЕСТКИ 1 Детства цветок раскрывается, потом увядает – перебираешь опавшие лепестки… …ночью уезжали в Анапу, и стоял, стоял у окна, пока поезд не вздрогн ... дальше | ДОМ И ЕГО ХАРАКТЕР Дом имет свой характер — сложен суммой Живущих в нём. И выкипают щи. Весьма замысловат судьбы рисунок — Хитрей узор мороза на окошке — щит, ... дальше | СЛАДОСТЬ РАДОСТИ Часы откусывают время, Едва ли разбирая вкус. Остаться в жизни без варенья Я – полагаю я – боюсь. О, не варение из вишни, ...дальше |
КЛИНОПИСЬ ЖИЗНИ 1 За мостом начинался лесопарк. Железная дорога, уходя в перспективу, уютно ныряла под мост, чтобы мчать дальше, оживая иногда электричками. И вот – лесопарк: стеной встающая зелень, где сквозят клинописью берёзы, а дубы глядят насуплено, как всегда, и розоватые островки сосен кажутся воплощением детской мечты. Когда-то здесь было много белок, они не боялись людей, шли на руку, робко ступая крохотными цепкими лапками – чтобы взяв ядрышко ореха, тотчас взлететь вверх и исчезнуть в густотах зелени. Теперь белки встречаются редко, и каждая встреча такая – крохотное счастье. В центре лесопарка располагаются пруды – зеленоватые, удлинённые, с цементными бортами; в них запрещено купаться, но летом, в июльскую жару, кто обращает внимание на такие запреты? Я смотрю в полупрозрачную воду, и у берега вижу семейство улиток, неподвижных – будто спящих. Скоро осень. Однажды я взял в лесопарк своего пуделя. Домашний, забавно-капризный он прыгал, требуя, чтобы его несли на руках, и потом, побегав немного по травке, лежал, высунув язык… В стекле пруда отражаются белые, башнеподобные облака, и то, что скоро осень не отменяет тихой радости, льющейся в сосуд души… 2 В Петербурге зимой. В детстве был летом, но жара не очень подходит бывшей имперской столице. Теперь – блестящие плиты Невского, чёрная Екатерина, замедленно летящие снежинки, старый, раздолбанный, экскурсионный Икарус. Город разнообразно плывёт за стёклами; бульвары его, церкви…Храм на крови черезмерно пёстрый, громоздкий, витой. Сошёл у дома Мурузи – мавританские гроздья плодов, высоченные окна, лепнина. Жёлтый, крепкий, квадратный храм напротив. Отсюда просто выйти к реке, зачехлённой льдом, и вот он – город: весь, штрихами, шпилями, чернотой и светом – на нитях спущенный с неба. 3 Странный дом в одном из московских дворов – дом как соты: нагромождение пристроек; внутри – книжный магазин. Интеллектуальная начинка; ассортимент богат. Нет – лучше просто движение по переулкам, меж берегами домов; особняки и палисады, тусклые стёкла. Или выйти к огромному дому, в коммуналке которого жил первые десять лет. Дом – как система, или даже отдельная страна. На пятом этаже жила старая болгарка, ловко гадавшая на картах. А часовщик дядя Костя? В ящиках его комода я любил шуровать, перебирать старые, блёсткие механизмы. Пол щеляст. Соседка Машка – тихая алкоголичка – суёт мне конфетку. За окном – небольшая детская площадка с качелями. Закрывая глаза, я вижу отца – в старой польской кожаной куртке, с потёртым портфелем – вернувшегося домой. 4 Во дворе две котельных. Одна крупнее. Обе белы. В трико с пузырящимися коленями, в тельнике, плешивый, бородатый, весёлый мастер на одной из них изображает берёзовую рощу. Сквозная белизна радостного банала. Звенящая зелёно-золотистая трава. Ручей, текущий ниоткуда. На второй котельной сначала появилась полоса горизонта, потом – низкие ёлочки, и далее сосны. Колорит был несколько сумрачен. Художника отвлекали соседи, он охотно курил, травил и слушал байки. Значит закат, подумал я, глядя на стену. Нет! Через два дня она расцвела золотыми и розовыми тонами, представив рассвет. На другой стене котельной появились три сосны. Теперь, когда я иду домой, они приветствуют меня розоватыми острыми ветвями. 5 Под вишнёвыми деревьями стоит бильярд. Зелёное сукно пахнет пылью и временем. Сильно пожелтевшие костяные шары смачно стукают друг о друга и выписывают замысловатые траектории. Вместо сеток луз – дырки. Когда-то, чтоб расширить веранду дачи, под фундамент я копал глубокую длинную яму. Накидав в неё всякой положенной дряни – бутылки, банки – дядя заливал цемент. Когда-то здесь было многолюдно, шумно, весело. Сложнее всего понять, где люди, которых знал и любил, и где время, которое ушло… Грядки остались такими же. 6 Коридор коммуналки шумен, и явно преувеличен. Два старика алкогольного вида, оба в майках и трико, один с цыплячьей грудью, другой сизомордый – скандалят и матерятся. Толстая тётка армянской внешности варит густой суп. Всюду сушится бельё. Он идёт и идёт, и есть нечто невозможно знакомое во всех переходах, коридорах, ступенях. Вот он уже во дворе – огромном, квадратном – монументальные стены взлетают вверх; массивные арки пугают тенями. Всё так знакомо! Господи, где же это? Вдруг – один из дворов закрыт, внутри – больница, белохалатные больные на прогулке, неподалёку – летнее кафе, перед которым клумбы с огромными, красными, точно воспалёнными тюльпанами. Где я? Какой теперь год? Смотрит газету на уличном щите – 1975! А был? 2010. Значит дом, из которого я вышел – тот самый? Где я жил когда-то? И где-то в нём сейчас маленький я, которого давно нет, и отец, который умер давным-давно, и мама, которая, слава Богу, жива… Купив торт, он идёт по бессчётным переулкам, изогнутым коридором, минует арки…и просыпается. Просыпается в холодном поту, зная, что никогда не сможет истолковать символику сна. 7 Шутка сцепилась с шуткой, и два третьеклассника подружились. Один перешёл из другой школы, другой учился здесь с первого класса. Дружба продлилась до конца школы, хотя у одного был сильнейший криз пубертатного возраста с последующим индивидуальным посещением, а другой стал отличником и комсомольским вожаком. После школы тот – с неустойчивой психикой устроился на работу в библиотеку ВУЗа, у него появилась компания, стал выпивать. Второй, поступивший на истфак МГУ попал в армию; немного переписывались, потом отношения сошли на нет. Обычная история. Похоже на жизнь. 8 Овальный сад перед входом в поминальный зал морга. Смуглая бронзовость листвы. Три ступени вниз, и чёрный, матовый, траурный блеск стен заставляет вспомнить о… -Будто спит! – тихо говорит входящая пожилая дама с гвоздиками в руках. -Да нет, уже не спит, - отвечает сын, стоящий возле гроба. В саду осень ветром снимает золотые, бордовые, красные листья. 9 Супов стоял и пялился в окно, стараясь рассмотреть получше движение возле гаражей. Сумма веток, сочетаясь в густую сеть, мешала понять – то ли бомжи подбирают место для пьянки, то ли… Впрочем, Супов уже отошёл. На кухне, отрезав три ломтя паляницы, он включил плиту, и секунду полюбовавшись прозрачно-голубой коронкой пламени, закрыл её большой, не очень чистой, чугунной сковородкой. Щедро налив масла, стал жарить хлеб, не забыв про чайник. Коричневый кофе в чашке с малиновым ободком. Не то, не то! Ну что это за начало для рассказа? Или ты не собирался писать рассказ? Или ты просто представил, что… Супов с детства возненавидел суп – даже прекрасные, с насыщенным вкусом мамины щи, даже борщи её, где ложка в буквальном смысле стояла, а сметана едва размешивалась от густоты. Возненавидел, ибо кличка – хлёсткая, как удар и очевидная: Суп – сопровождала его с детского сада. И что тут будешь делать? Драться? Он дрался, конечно – иногда одерживая победу, иногда возвращаясь с расквашенной губой и подбитым глазом. Фамилия не становилась лучше, а суп вкусней. Теперь, этот выросший Супов ест на своей кухне поджаренный хлеб и пьёт кофе, так и не разобравшись, что же произошло во дворе. Он и вообще-то редко доводил начатое до конца, а в жизни был вяловат, страдал эскапизмом. С годами он научился воспринимать мечты, как реальность, а реальность, как досадную помеху, вовсе не нуждаясь при том в психиатре. Когда-то давно. Будучи подростком, он мечтал имел коллекцию монет. Великолепную коллекцию. И не было ничего лучше воскресных походов в клуб нумизматов с отцом, где ровный гул голосов плавал над столами, а серебряные кругляши жадно глядели в тебя… Коллекция его была весьма жалкой, да и быть другой не могла, ибо достойное собрание требовало изрядных денег. Потом, уже юношей, он увлёкся атлетической гимнастикой, и так полюбил грохот полуподпольной качалки, где штанги с самодельными грифами обещали мощный мышечный прирост. Но… А такое начало рассказа лучше? И что такое вообще рассказ? Плаванье ли свободное между берегами смыслов, или сгусток энергии, выброшенный на бумагу? Но – если повторять, описывать, дублировать жизнь – возникает вопрос – зачем ( «зачем» – вообще весьма коварный вопрос). И кто решится утверждать, что создаёт новую действительность? Кто? Итак, Супов. Под сорок лет, одинок, бородат. Довольно крепок телом, и с вечно саднящим желанием решить теодицею. Кому он интересен со своим поджаренным хлебом, несостоявшейся нумизматикой, атлетикой и проч.? Кто вообще интересен кому в поле людей, не желающих чувствовать себя единым организмом? …рассказ должен быть не написан, а вбит веховыми столбиками фраз в белую землю бумаги… Александр Балтин Александр Балтин         E-mail |
Крик души Я гражданин России Рабочий своей страны Считаю я свим долгом На выборы президента идти Хватит всю жизнь притворяться Что люди свобо ...дальше | ОПАВШИЕ ЛЕПЕСТКИ 1 Детства цветок раскрывается, потом увядает – перебираешь опавшие лепестки… …ночью уезжали в Анапу, и стоял, стоял у окна, пока поезд не вздрогн ...дальше | ДОМ И ЕГО ХАРАКТЕР Дом имет свой характер — сложен суммой Живущих в нём. И выкипают щи. Весьма замысловат судьбы рисунок — Хитрей узор мороза на окошке — щит, ...дальше | СЛАДОСТЬ РАДОСТИ Часы откусывают время, Едва ли разбирая вкус. Остаться в жизни без варенья Я – полагаю я – боюсь. О, не варение из вишни, ... дальше |
Авторы | Обсуждения | Альбомы | Ссылки | О проекте |
Программирование |
![]() |